Данный тип статьи обозначает текст, который содержит описание игровой сущности или механики в виде художественного текста. Может служить как основа разработки, или для внесения в игру в виде разговора, информации. Flavour text.
Байки у костра. Короткие истории, пригодные для озвучания или разыгрывания по ролям. Также могут быть использованы и для текстовых сообщений. Нужны для придания атмосферности.
...Мы прощались с ним долго. Сидели с вечера у костра, всю ночь. Почти не экономили продукты. Он уходил на рассвете. Тогда и погода безветренная, и косые солнечные лучи помогают. Он уходил, а я оставался. Он написал записку, свернул в треугольничек, надписал адрес, передал мне. Провожал глазами движение моей руки, которая прятала бумагу на груди. Разговаривали мы долго, до самого утра. О чём? Теперь и не вспомнишь. Помню, что по началу было трудно. О чём можно говорить с человеком, которого утром не станет? Какие темы обсудить? Да, что там темы! Хоть одно слово сказать со смыслом. Но он меня как-то незаметно разговорил, снял напряжение, увёл мысли в сторону. Мы говорили о чём-то огромном, вечном. И это имело смысл. Не смотря на то, что огонь зачах, потом потух. На небе проступили звёзды. Потом набрали свет и засиял Млечный Путь. У ног ворчали и золотились угли. Было тепло. Разговор лился без остановок, никуда не торопясь. Разве можно говорить о вечном торопясь, особенно если разговор ведётся на самом пороге вечности? Всё это я понял уже потом, а тогда был очень признателен этому необычному человеку. Он в очередной раз взял самые большие трудности на свои большие плечи. Он ни разу не подал виду, что страдает, что мучается, что его поведение -- лишь видимость. Он был естественен и не суетлив. Он уходил утром.
Сколько бы не тянулся разговор, но всё рано или поздно заканчивается. Только для одних рано, а для других поздно. Догадка эта резала совесть на пополам.
Солнце позолотило верхушки деревьев сигналом к началу дня, как раз костёр рассыпался пеплом. Собеседник мой легко поднялся на ноги, впервые на моей памяти не вскинул мешок на плечи. Протянул руку для прощания...
Он уходил, а я утирал глаза.
Изо всех сил я отвлекал себя работой: запалил огромный костёр, готовил еду, кипятил воду. Набрал огромную груду топлива для костра. Всячески гнал от себя тяжёлые мысли. Потом со стороны опушки леса раздались тяжёлые шаги. Появились люди. Они были вымотаны, грязны, едва волочили ноги. Они валились к костру, разбирали плошки, котелки, ложки, кружки. Промывали воспалённые глаза. Падали на плащ-палатки и прямо в траву, и засыпали. Я делал перевязки и компрессы. Суетился, помогал.
Старший группы в конце концов подозвал меня: "Где командир?" Я промолчал в ответ, лишь подбородок предательски дрогнул, да глаза застлало. Он всё понял. Понял кто и какой ценой открыл аномалию. Простой расчёт: одна жизнь за несколько жизней. Старший группы вздохнул тяжело-тяжело, как будто из самого нутра поднялся тот вздох, закрыл голову плащом и повалился на бок в траву.
Жизнь продолжится. Люди будут жить. Простая математика: все будут жить, кроме одного. Тело его возможно ещё живо, может быть даже бредёт где-то, а вот голова его больше не работает, нет в ней больше ни одной мысли, ни одного навыка. Тело живо, а человека больше нет. Только так можно было спасти людей. Простая математика, а тот человек и в высшей математике бы не спасовал. Не раз доказывал силу своего интеллекта в сложных и опасных ситуациях, а сейчас разменял свой лучший инструмент, да и всю свою жизнь ... на несколько жизней своих людей.
Начинается день, живые вымотанные до предела люди без памяти спят на земле, одно бессмысленное человеческое тело бродит среди аномалий. Я сижу на краю зоны, как на краю вечности, и мысленным взором будто бы вижу всю вселенную разом...
